Сезон Коростеля

В этом году в Центральной России почти повсеместно очень много коростеля. В некоторых угодьях он стал основным объектом охоты с подружейными собаками. В чем причина такой "вспышки" численности дергача в этом сезоне? На этот вопрос по просьбе редакции отвечает орнитолог, старший научный сотрудник ГУ Центрохотконтроль Антон Павлович МЕЖНЕВ.

Давно, уже свыше 10 лет провожу я учеты коростеля на постоянной площадке в пойме Оки в Рязанской области. Пойма Оки - явление уникальное. В сущности, это единственная в средней полосе крупная река, сохранившая обширные пойменные луга. Славные в прошлом поймы Волги и нижнего течения ее притоков почти полностью затоплены, в северной части более мелкие поймы преимущественно облесенные, есть хорошие луговые участки на Москве-реке и Клязьме, но эти реки заметно меньше Оки. В Рязанской области, где среднее течение Оки после впадения в нее Москвы-реки набирает полную силу, пойма тянется в ширину на 3-5 километров, еще более расширяясь в местах впадения притоков и на участках, где река меандрирует, образует протоки и рукава.

Ровные участки поймы заняты лугами, на песчаных незаливаемых буфах растут сосняки, некоторые участки, преимущественно с неровным рельефом (склоны и берега водоемов, промоины, мелиоративные канавы) покрыты дре-весно-кустарниковой растительностью. Везде большое количество временных и постоянных водоемов и водотоков: лужи, музгарины, озерки и озера, старицы, протоки, каналы и канавы.

Луга традиционно используются как пастбища и сенокосы, они и обязаны своим происхождением животноводческой активности людей, расчистивших древесно-кустарниковые заросли и не позволявших им вновь образовываться. Распаханы были лишь небольшие участки поймы, и после мелиорации (1960-1970-е годы) площадь полей увеличилась.

Пойма всегда предоставляла самые лучшие места для жизни коростеля. Даже в период наиболее интенсивного ведения сельского хозяйства, когда действие связанных с ним неблагоприятных факторов было максимальным (широкое применение минеральных удобрений и ядохимикатов, более чем достаточное количество техники, заправленной неограниченным количеством горючего, как минимум двукратное полное скашивание травостоя, регулярное пересеивание многолетних трав, немыслимая по сегодняшним меркам пастбищная нагрузка), коростели не переводились, хотя множество их гибло, а еще больше не имело возможности нормально гнездиться и водить выводки. С кризисом сельского хозяйства ситуация для коростеля существенно улучшилась.

Основные места обитания коростеля - это сенокосные луга и близкие к ним по составу растительности и режиму использования поля многолетних трав. Пастбища (в основном наименее нарушенные, периферийные участки) используются в меньшей степени и обычно лишь в начале гнездового сезона, поля (особенно пропашные культуры) еще меньше, преимущественно как места, где коростели переживают период сенокоса.

Первые крики коростелей слышны в лугах обычно в конце первой декады мая. По всем признакам прилетают птицы за несколько дней до этого. Число кричащих самцов с каждым днем увеличивается. Ход этого увеличения зависит от нескольких причин. Прежде всего, конечно, от качества и количества местообитаний.

При своем не самом мелком размере коростель для скрытных перемещений нуждается в травостое высотой не менее 20 сантиметров. В самом начале сезона на пастбищах и сенокосах высота травяной "щетки" еще не достигает такой величины. Сохранившаяся прошлогодняя сухая трава полегает. Такие участки весной часто становятся жертвами палов. Поэтому первое время после прилета коростелям приходится довольствоваться не совсем свойственными им местами: они встречаются во влажных понижениях с прошлогодней и свежей осокой и другой влаголюбивой растительностью, в кустах и под деревьями на неровностях рельефа и мелиоративных канавах (здесь нередко сохраняются участки травостоя). По мере того, как трава на лугах подрастает и достигает порогового значения (20 см), коростели равномернее распределяются по территории, количество кричащих самцов устойчиво возрастает. Поскольку скорость роста травы напрямую зависит от увлажненности почвы, картина распределения и численность коростелей радикально различаются в сухие и влажные сезоны.

В экстремально сухой сезон 2002 года (не было разлива реки, выпало очень мало осадков, трава не выросла) на постоянной учетной площадке кричало вдесятеро меньше коростелей, чем обычно - всего-навсего три самца - и все на краю зарослей деревьев и кустов с бурьяном и неровным рельефом (два года назад я уже писал об этом в "РОГ"); в 2003 году (условия сезона примерно соответствовали средним) зарегистрировано 38 самцов; зато в сезоне текущего года, мягко говоря, влажном и прохладном - более 60!
Количество кричащих самцов, конечно, позволяет получить некоторое представление о количестве в угодьях особей данного вида, однако при этом необходимо помнить об одной особенности "брачевания" этих птиц.

Как и у многих других перелетных птиц, самцы коростеля прибывают к местам гнездования несколько раньше самок. Самцы занимают участки подходящих угодий, их крики призваны сообщить окружающим о занятости территории и привлечь самку. Тут-то и кроется хитрость: самец, "встретивший" самку, несколько дней (до недели) остается с ней и почти не подает голос. Поэтому в первые дни после массового прилета самок количество кричащих самцов заметно снижается, а когда эти самки приступают к откладке яиц и насиживанию - вновь повышается (в Рязанской области - обычно к началу июня). Поэтому однократное прослушивание угодий может создать ложное представление: мало криков может регистрироваться там, где идет бурное и вполне благополучное размножение, а отчаянная интенсивность криков - там, где самцы бедствуют без подруг. Так же и самцы, занимающие лучшие участки, могут рассчитывать на повышенную благосклонность подруги. Следовательно, время, когда таким самцам не надо кричать, увеличивается, а поверхностный наблюдатель может посчитать эти участки пустыми.

Насыщение угодий коростелями зависит от роста травостоя, а рост, в свою очередь, от количества влаги в почве, поэтому в сухие сезоны увеличение числа кричащих коростелей идет медленнее (максимум достигается в последней декаде июня), чем во влажные сезоны (в первой декаде июня). Уровень этого максимума в сухие сезоны в 2-3 раза ниже, чем во влажные (я не рассматриваю сейчас такие крайние случаи, как сезоны 2002 и 2004 годов).

Крики коростелей замолкают во второй половине июля, лишь изредка и не каждый год одиночных самцов можно услышать в августе. Прекращение криков означает, что в жизни коростелей начинается новый, важный и непростой этап - линька, во время которой птицы одновременно теряют все маховые перья и какое-то время не могут летать. Условия сезона оказывают большое воздействие на коростелей не только через количество и качество мест для их обитания, но и через сроки сенокошения.
Эти сроки зависят, во-первых, от развития травостоя (он должен максимально вырасти, но не засохнуть и не загрубеть), а во-вторых, от необходимой для заготовки сена погоды (вёдро - ясная и жаркая погода). Если одно из этих двух условий отсутствует, начало сенокошения может очень надолго (на месяц и более) откладываться, а сам процесс - затягиваться.

Сроки гнездования коростеля не столь изменчивы, но из-за не одновременного прилета и по другим причинам довольно растянуты. Нашими исследованиями выяснено, что при сенокошении погибают все находящиеся на скашиваемой плошали гнезда с яйцами или только что вылупившимися птенцами, а когда птенцы через 1-2 дня покидают гнездо и начинают бегать в траве, гибель снижается, поскольку выводки уходят от косилок. По мере роста птенцы бегают все быстрее, а их гибель все более сокращается. При таком раскладе понятно, что для коростелей, как, впрочем, и для других луговых птиц, чрезвычайно неблагоприятны ранние сроки сенокошения и благоприятны как запаздывание его начала, так и затягивание проведения.
В крайне жарком и сухом сезоне 2002 года сенокос очень задержался, а многие участки так и остались не выкошенными из-за того, что трава никак не могла вырасти, высохла, не успев достичь нужной для скашивания высоты. Летом текущего года благоприятную для коростеля ситуацию с размножением обусловили диаметрально противоположные факторы: быстро выросший травостой не могли начать косить, а, начав, косили урывками из-за непрерывных дождей, не позволявших ни сушить сено, ни проехать по раскисшим проселкам.

В текущем сезоне связанный с обилием влаги бурный рост травостоя обусловил и изменение распределения пастбищной нагрузки. Хотя поголовье коров на площадке по сравнению с прошлым годом увеличилось почти в полтора раза (может быть, это одна из "первых ласточек" возрождения сельского хозяйства региона?), последствия выпаса были хорошо заметны только в непосредственной близости от фермы. На некоторых периферийных участках коровы, похоже, не побывали ни разу. Результат - весьма нетерпимые к выпасу коростели весь гнездовой сезон занимали участки недалеко от фермы, которые в прежние годы покидали уже в начале лета.
Таким образом, сезон 2004 года был очень благоприятным для коростеля в плане действия обычных для средней полосы отрицательных факторов: недостатка мест обитания, гибели при сенокошении, беспокойства от выпаса скота. Иными словами, коростелей ничто не стесняло в гнездовании, и гибель от сельскохозяйственной деятельности была намного меньше, чем обычно. Остается открытым вопрос, насколько повлияли на успех гнездования естественные факторы: не увеличили ли постоянные дожди гибель кладок и пуховиков от переохлаждения, уровень заболеваний, не подорвали ли они кормовую базу.

Думаю, что в целом для размножения коростеля сезон 2004 года в средней полосе России был удачным.
Трудно удержаться и не порассуждать на тему будущности коростеля в наших краях.

Первоначально кризис сельского хозяйства благоприятно сказался на состоянии популяций этого вида в России. Утверждения западных ученых о том, что вид является "глобально угрожаемым", могут вызвать лишь улыбку. Только на территории ядра области распространения в европейской части России учтено около 1 миллиона кричащих самцов. Ни одному здравомыслящему человеку и в голову не придет исключать коростеля из числа охотничьих птиц России. Однако развитие кризиса может обернуться уже во вред коростелю: луга и поля зарастут кустарником и деревьями, а в таких местах коростель уже не живет.

Наблюдаемые кое-где признаки возрождения сельского хозяйства дают надежду, что такая судьба ни коростелю, ни прочим птицам луго-полевого комплекса не грозит. Также не верится и в опасность, на которую нам указывает опыт стран Западной Европы - опасность перехода к сверхинтенсивным сельскохозяйственным технологиям. Россия всегда была и, надеюсь, останется страной, где в сельскохозяйственных угодьях остается место для диких птиц и зверей, на которых можно будет (естественно, при условии ведения рационального охотничьего хозяйства) ежегодно охотиться.
Другая группа факторов, которые, несомненно, повлияют на коростеля, как, впрочем, и на все экосистемы в целом, - это глобальные изменения климата. Жаль только, что последствия глобального потепления для конкретных территорий пока контролировать не научились. Ученые спорят, произойдет ли в Европе и России потепление или похолодание, иссушение или увлажнение климата. Так что, хотя мы уже сейчас ежегодно сталкиваемся с погодно-климатическими аномалиями, придется нам и впредь реагировать на них "в рабочем порядке по мере поступления".

Антон МЕЖНЕВ,
старший научный сотрудник ГУ Центрохотконтроль